Казантип.
Kazantipus (лат.) -
часть мозга отвечающая за
немотивированные и
несанкционированные действия.
14:30 04.03.2009
Пролог
9 января. Зима. Россия. Сибирь.
Мороз - 45 градусов по Цельсию. Свистит ветер, метель, охранник на вышке ежится от холода, все крепче и крепче сжимая рукоядь автомата. Собаки внизу воют так, что кажется сейчас захрипят от усталости. Ржавый фонарь покачиваясь от ветра, скрипит, надоедает, как будто своим скрипом отсчитывает время, с каждым разом все громче и громче, все тяжелее и тяжелее. Здесь каждый звук усиливается по истечении времени, давит на уши, не дает думать, сбивает.
Звучит пронзительный, громкий, оглушающий сигнал. Открываются тяжелые ворота, сверху видно, как охранник идет на въезжающую в ворота машину. Она останавливается, из окна водителя высовывается рука, держащая какую-то бумагу. Охранник берет ее - прочитывает и резко начинает суетиться, что-то кричит остальным, начинается беготня. Все кто находился внизу, на вышках принимают стойку и отдают честь. Ветер такой силы, что не дает стоять ровно, и весь ряд из охранников покачивается. Машина трогается и проезжает на внутреннюю территорию, за ворота.
Черный Линкольн подъезжает и останавливается у парадного входа темного высокого здания, с решетками на окнах и ржавыми обломанными стоками. Водитель выходит и открывает пассажирскую дверь. От туда в черном драповом плаще, седой, бородатый мужчина, лет пятидесяти, покашливая выходит из машины и входит внутрь здания.
При его виде, все надзиратели начинают действовать на столько быстро насколько это возможно. Все проходящие мимо встают по струнке и отдают честь, приезжему. Вдруг слышатся какие-то крики и осквозь постовых и рядовых солдат, стоящих рядом около этого мужчины, протискивается молодой парень. Он останавливается, запыхавшийсь, прикладывает руку к голове и звонким, пронзительным голосом начинает говорить:
- Георгий Александрович, разрешите обратиться!
Мужчина обернулся, прищуривщийсь осмотрел парня и хриплым голосом ответил:
- Ну, докладывай, солдат, - медленно произнес он.
- К Вашему приезду велели передать вот эти бумаги, - оттороторив парень протянул толстый конверт Георгию.
Осмотрев всех вокруг и опустив глаза Георгий сказал:
- Вы так и будите здесь стоять? У вас все заключенные разбегутся!- с сарказмом подметил тот.
Все разом переглянулсиь и бросились кто куда - делать свои дела.
Георгий Александрович, генерал. Генерал не по сроку службы, а по достижениям в ней. Иной раз казалось, что все то, что он потерял во время службы в огранах, не достойно того, чтобы просто носить генеральские погоны. Война сказалась на нем: морщины, шрамы...ими буквально было исполосованно все лицо и этот взгляд, который бывает только у тех людей, что видели смерть. Но не смотря ни на что, он продолжал жить и проживал эту жизнь достойно.
Подождав пока все разойдутся, он вышел из приёмной, подошел в лестнице ведущей наверх, поднялся, прошел по длинному корридору. Воздух в этом корридоре был настолько спертым, что даже наверно у хорошего спортсмена появилась бы отдышка. Он остановился около большой железной двери, долго стоял перед ней, мял какие-то бумажки в руках и все таки решился. Дверь открылась и перед ним возник корридор из камер, откуда доносились голоса заключенных. Кто-то кашлял, кто-то разговаривал, кто смеялся, все были чем-то заняты. Такое чувство буд-то ты находишься в маленьком городке, где кипит отдельная жизнь, скрытая от чужих глаз. Приезжего здесь встретили не совсем радушно, при входе в корридор весь голдешь сменился на молчание, затем началсь возня, кто-то истерично постукивал по прутьям камеры ложками, кто-то смеялся. Георгий шел, не обращая на них никакого внимания. Страх с каждым шагом все больше и больше одалевал его, сердце начинало стучать чаще, руки тряслись и капли пота со лба катились по вискам и щекам. Страх был не перед тем, кто находился в метре от него, а страх предстоящей встречи...